Утро второго дня вынужденного пребывания на посту ДПС посёлка Цыган-Оман начался с рутинных воплей Толяна.
— Командир! Слышь, командир, отдай машину! Это моя машина!
Толик стоял снизу, и, задрав голову на второй ярус пикета, орал в направлении калмыцкого инспектора.
Марчелло в задумчивости сидел на земле, облокотившись спиной о стенку поста.
— Да хер с ними, с правами, машину то верните! Вот документы, вот свидетельство,… вот мой паспорт!
Гаишник опустил опухшие от бессонницы и пьянки и без того узкие глаза вниз, потом посмотрел в сторону. На огороженной сеткой штраф-площадке, рядом с милицейским мотоциклом стояла желтая, с двумя продольными черными полосами, раллийная восьмëра Толика с неформатным номером Х 555 УИ.
Калмык пробормотал что-то на своем наречье, молча развернулся и, обойдя по пандусу пикет, перешёл на заднюю сторону и начал мочиться сверху.
Из формы на нем была выгоревшая милицейская рубашка без погон и знаков отличия, с оторванной на пузе пуговицей, и пилотка без кокарды. Снизу, растянутые на коленях, замусоленные шерстяные адидасовские тренчики и тапочки на босу ногу.
Справив нужду, он так же молча вернулся, открыл дверь и вошёл в помещение.
Видимо друзья порядком поднадоели инспектору?! Марчелло не выдержал.… По боковой лестнице поднялся на второй этаж и вломился на пост. Посреди маленькой вонючей душной комнатки стоял стол, на стуле за столом сидел калмыцкий инспектор, в углу на полу валялся матрац. Из вещей и мебели больше ничего.
— Слушай командир! Ровным и спокойным голосом заговорил Марчелло… Ну пойми ты. Нам домой ехать надо! У нас отпуск кончается! В понедельник на работу. Мы второй день у Вас здесь околачиваемся! Прошу, будь человеком… Отдай машину!
Инспектор взял со стола недопитую поллитру местной водки Белëк, с тюленем на этикетке, и вылил остатки в стакан. Залпом выпил. Вынул алюминиевую ложку из початой трëхлитровки с черной икрой, и зачерпнул ею в половинку арбуза, стоящую рядом.
Стайка ос, вперемешку с мухами, вспорхнула и опять приземлилась на сладкую сочную мякоть полосатой ягоды. Ложка погрузилась в инспекторский рот.
Здесь же на столе лежала газета Независимая Калмыкия, на передовице красовался заголовок «Сити-Чесс встречает гостей». Сверху на газете валялись несколько жирных, аппетитно пахнущих воблин и плевалка АКАсу, с пристëгнутым магазином.
Инспектор встал, выплюнул арбузные семечки на пол, вытер рукавом рубашки арбузный сок с губ и взял Калашникова со стола. У Марчеллы застучало сердце, и комок подкатил к горлу.
— Стрелять будет?
Гаишник отстегнул магазин и дернул затвор. Патрон вылетел из патронника и плюхнулся в половинку арбуза. Пухлыми пальцами инспектор выковырял его и положил в нагрудный карман рубашки, снял оружие с предохранителя и нажал на курок. Щелчок!
Осы и мухи бешено роились по всей комнатке. Инспектор положил автомат в кулëк, потом сунул магазин, сверху пустую водочную бутылку и воблу. Крякнул, прокашлялся и громко четко выговорил:
— Я же Вам по-русски сказал! Приедет начальник! Будет с Вами разбираться!…
Открыл дверь, вышел, спустился и пошел в сторону штраф-площадки.
— А когда он приедет?! Хер его знает, когда он приедет? Когда приедет – тогда приедет!…
Открыл замок на воротине, завел милицейский Урал с коляской, нагруженной арбузами и дынями, выехал, закрыл и уехал в сторону посёлка под нецензурную брань автовладельца Толяна…
День ожидания, угроз, мольбы и просьб прошел безрезультатно. Все это вызывало только усмешки местных и сочувствие проезжающих. Начальника как не было — так и нет. Друзья порядком утомились под жгучим степным солнцем.
Начало смеркаться. В сумерках роились стаи кровожадных гнусов. Гаишники одели кителя. Мля, комары кусают! Пойдём в кафешку!… Может, пустят ещё ночь переночевать?
Марчелло смахивал веткой комаров со своих ног и спины.
— А машина? Иступлëнным голосом спросил Толик. Завтра начальник приедет, заберем.
— Ага! Завтра воскресенье! Приедет он тебе!? Жди!
— Тогда на автобусе уедем.
— Ага! Уедем! Я ж Рите сказал что в Вологду поеду… А как я без машины то вернусь? Да и машину жалко. Я в неё столько бабла вложил! Не оставлять же её здесь?! Я без машины не поеду! Ей писец здесь придет! Калмыки разберут! Да и от Риты пиз@дец будет!!! Если узнает? — Даааааа…Рита, это серьезно! — жалобно пропел Марчелло… Ладно, пойдëм в кафешку! Там разберëмся…
На другой стороне дороги напротив поста сидел пацан-калмыченок с арбузной кучей.
— Пацаны! Купите арбузов?!
— Да пошел ты на хер, со своими арбузами!
Парень заулыбался…
— К Муссе Вам надо!
— Куда?
— К Муссе!
— А это кто такой?
— Да здесь местный… Он здесь всех знает!
— Ну и что?
— И ментов всех знает,… поможет!
Безымянная придорожная Цыган-Оманская кафешка представляла собой одноэтажное строение из коровьего дерьма, смешанного с глиной. Над входом красовалась надпись, красной краской прямо по кладке «КАФЕ» и светила лампочка. С торца дверь в подсобку, где собственно друзья и ночевали прошлую ночь. Входят. Никого! Пусто! Зашибись!
Кафешница Гуля, увидев знакомые лица, заулыбалась во все свои 33 железных зуба. Видно хорошо мы тут вчера порычали? Подумал Марчелло.
— Чо? Не отдали?! — Спросила Гуля.
— Нет! Завтра отдадут!
— Слушай Гуль. Можно мы у тебя ещё ночь переночуем? Завтра заберём машину уедем. До утра перекантоваться надо!
— Сто рублей! Деловито заявляет Гуля.
— О кей! Без базара! Толян, давай сотку!
— Мля! У меня на бензин только осталось…
— Ну не на улице же спать? Комары сожрут! Давай, давай!
Отдают бабки и ныряют под прилавок.
— К Муссе Вам надо, он поможет… Грустно прошептала Гуля.
— Да что за Мусса то?
— Да здесь, местный. Он всех знает! Он договорится!
— А как его найти?
— Он в посёлке бывает. Иногда сюда заезжает. Но редко. У него на плече татуировка — кинжал. В посёлок Вам лучше ночью не ходить!
— Ну, это и дураку понятно!
Проходят в подсобку и падают без ног. Толян на лавку возле стены, Марчелло на ящики с пивом в углу.
— Вот видишь, Толян! Завтра найдем этого Муссу и заберём тачку. Все пучком! За стеной подсобки ди-джеит Гуля. Старенький музыкальный центр и компакты в ассортименте. Что еще надо калмыцкому ди-джею?
Вот зазвучала знакомая мелодия из «Руки вверх» про старенький мотель, принесите мне коктейль, в номер 22-ва, как всегда,… как всегда… и не могу тебя забыть… навсегда,… как всегда…
Марчелло прикрыл глаза. В голове замелькали разноцветные лампочки из СКИФа… Голову и всё тело охватила туманная пелена, и незаметно нахлынули воспоминания недавнего вечера 3 августа.
Он сидел на веранде Енотаевской кафешки под названием «СКИФ» и ел свои фаршированные перцы. Толян выкаблучивался и заливался спиртным возле барной стойки. Просил барменшу-официантку, симпатичную дочку хозяйки, смешать ему очередной коктейль, не без намёка! Смешивать она не умела, впрочем, как и Толик. Получалось смешно и весело, когда он пробовал очередной экспромт, а потом выбегал на веранду и выплёвывал пойло в палисадник…
За столик рядом сели две девушки. Явно местные. Поздоровались по имени с хозяйкой, мило поулыбались и заказали… Через 10 минут на столе стояла полулитровая бутылка Белька, два салатика, спрайт, рюмки и стаканчики.
Открутили голову Бельку, налили по полненькой, стукнулись и выпили залпом. Запили. Повторили ещё раз. Закурили.
— Что отмечаем девочки? — Спросил Марчелло.
— День железнодорожника!
— Да Вы что? Не может быть?! Сегодня день железнодорожника?!!!
— Даааа!!! — в один голос ответили подруги.
— Блин! Как я мог забыть? Такой светлый праздник и не отметить?!
— А мы вот отмечаем! — Заулыбались девчонки.
— Можно с Вами?
— Да, пожалуйста!
На столе появилась бутылка шампанского и еще пол-литра Белька.
Толян забросил барную стойку и присоединился ко дню железнодорожника. На столе появились бутылка вискаря. Квартет начал плотно праздновать…
Железнодорожницей оказалась Света. Жгучая блондинка с большой грудью и пухлыми губками. Работала проводницей на поезде дальнего следования. Оля — официантка из найт флайта. Девушка, с восточными чертами лица, каштановыми, слегка выгоревшими на солнце волосами до плеч, и потрясающей фигурой! (позже рассказала, что у неё папа русский, а мама калмычка).
Толик – кощей с залысинами на лобной части огромного черепа и такими же огромными глазницами, естественно был пилотом раллийной машины. Марчелло — высокий симпатичный шатен с кельтской татуировкой на кистевом суставе, был его штурманом.
Все шло своим чередом… Компашка веселилась, выпивали, рассказывали смешные истории из жизни проезжающих и отдыхающих, танцевали. В общем, праздник задался. Толян рвался в бой! Ему непременно хотелось продемонстрировать своё мастерство пилота. Предложения съездить куда-нибудь, сыпались одно за другим. Восьмëрка, то взревела, то замолкала, иногда делала круг со Светой на штурманском месте, и снова возвращалась к веранде.
Марчелло обнюхивал Олю. Ему безумно нравился этот запах реки и полевых цветов, исходящий от неё. Легкие пряди каштановых волос касались его лица, когда он нагибался, что бы шепнуть ей на ушко, и приставлял своё ухо с еë бархатным губам, когда слушал. В ухе приятно щекотало, руки обмякли и сползали все ниже по её гибкой и стройной спинке.
Наконец Толик со Светой в один голов закричали.
— Поехали в домик рыбака!!!
— Ты поедешь? — Спросил Марчелло Олю.
Она молча кивнула и, улыбнувшись, опустила голову на его плечо…
— И на хера мы с этими железнодорожницами познакомились?! — Завопил Толик в тишине подсобки. — А все из-за тебя Марчел!
— Да Я! Да Я потомственный железнодорожник! Да у меня дедушка машинистом на паровозе работал! Да Я сам поезда водил! Да Я в железнодорожном техникуме учился! Где ты учился? Где ты водил? На детской железной дороге в пионерлагере?!
— Вот бля@ть! Из-за этих железнодорожных леди сидим здесь и кукуем!!!
Марчелло с трудом сообразил, где находится. Достал из ящика две бутылки пива, одну открыл и осушил залпом. В голове зашумело.
— Будешь?
Толик сидел на скамейке и продолжал материть железные дороги.
— Давай!
Толян жадно присосался к пивному горлышку.
— Нет. Вот ты скажи? — Продолжил Марчелло. На нахера тебе сдался этот найт флайт?! Да Я! Да Я на гидроциклах лучше, чем на машинах езжу! Дайвер херов! Да ещё через пост поперся?! Из-за тебя мы здесь кукуем! Теперь на работу в понедельник точно не попадаю! Всё… Хочу выпить! Водки хочу!!!
— Эй Марчел! Ты ж у нас трезвый водитель. Теперь только у тебя права остались. Как мы завтра поедем? Куда ты завтра поедешь? Будешь здесь сидеть, пока Рита не приедет и не заберёт тебя отсюда!…
— Гуля! Водка в ассортименте есть?!!!
Толик лежал на лавке, закинув руки за голову, и смотрел на мутную лампочку подсобки. Бутылка пива и 250 водки сделали своё дело. Толян мечтал. В его видениях приходила то проводница Света, то Рита, а потом опять Света…
— Прикинь Марчел! Я той ночью восемь раз кончил! Со мной ещё такого никогда не было…
— Какой ночью?
— Ну, на день железнодорожника! Там в домике рыбака со Светой.
— Это у тебя с голодухи и от осетрины, она калорийная.
— Слушай, а классные у неё сиськи! Лучше чем у Риты…
— Ты смотри! Домой приедешь,… Рита унюхает эти сиськи, запечёт их в тесте, вместе с твоей пиписькой и заставит сожрать! Ты сейчас, где должен быть? В Вологде? От тебя, чем должно вонять? Молоком, навозом и ёлкой. А воняет воблой, арбузами, железной дорогой и сиськами!
— Да не! Не унюхает. Я в баню схожу перед приездом. Слушай, поспать бы надо. Завтра день тяжёлый будет.
Толик закрыл глаза… В его голове потихоньку зарокотал спортивный выхлоп его желтого, с чëрными полосами 08-го болида… В голове всплывал этап ралли, посвящённого дню железнодорожника, детали которого он помнил до мельчайших подробностей.
От кафе «СКИФ» пос. Енотаевка до Домика рыбака дер. Фëдоровка 22 километра. В качестве штурмана дебютировала проводница Света! И этот ДОП они прошли с максимально большой скоростью, за максимально короткое время! Стартовый отрезок пути проходил по узким разухабистым улочкам Енотаевки, далее степь… Скорость не опускалась ниже 120-140 км/час…
Финишный отрезок пути по деревне Фëдоровка, они парили над раздолбанной вдрызг грунтовкой, под нетленную музыку AC/DC. Ну, вот и долгожданный отдых!
Домик рыбака — старенький заброшенный сруб на краю деревни рядом с великой русской рекой, любезно открывал двери посвящённым в тайну ключа, находившегося под крыльцом…
Толик не умел церемониться. Тем более во время прохождения этапа, методом пальпации Толян определил, что его новоиспечённый штурман Светлана пылает в этот праздничный вечер.
Далее события развевались настолько стремительно, что превысили скорость звука…
Штурман Светлана выкрикивала команды-возгласы в унисон скрипу старенькой кровати. Огромные груди проводницы Светланы колыхались в дисбаланс кроватной пружинной части. В голове всё перевернулось, и Толян попал в другое измерение. Он давил на акселератор и забыл, где находится педаль тормоза…
Ах! Какое блаженство знать, что ты можешь вот так набирать скорость, гнать и гнать…до бесконечности!
— Толян просыпайся… Толян! Проснись!
Толик не реагировал…
— Толян тормози! Впереди КАМАЗ!
Толян встрепенулся.
— А? Что случилось?! Тихо. Мусса сюда подтянулся. Сейчас можно перетереть с ним насчёт машины…
Гуля открыла боковую дверь подсобки, и друзья вышли на улицу. У входа стоял запылённый, с прилипшими ошмётками грязи и навоза, чëрный тонированный LAND CRUSER.
Ребята вошли в кафешку и сели за один из трёх свободных столиков.
Мусса сидел в компании двух дам славянской внешности: сильно загоревших, сильно уставших и сильно потрëпанных… Все трио сидело за пластиковым столиком и посасывало холодную Балтику.
Ребята присмотрелись к Муссе. По стилю он напоминал Нью-Йоркского негра конца 60-х начала 70-х годов прошлого века. Чëрный как смоль, с нестандартной для этих мест прической афро на голове. Далее следовала золотая, толщиной с палец цепочка, свисавшая поверх белой майки-безрукавки. На груди была надпись NO SMOKING, на спине NO FUCKING. На левом предплечье красовался окровавленный кинжал в виде полумесяца. Руки с белыми ладошками, унизанные золотыми же печатками, пухлые калмыцкие губы и узкие обкуренные глазки дополняли образ.
Первым стартанул Толян. Подошёл к столику и протянул руку.
— Здорово Мусса!
Мусса поднял голову…
— 500 час — 3500 ночь…
— Да я по другому вопросу! — Быстро заговорил Толик.
— У нас, понимаешь, машину на Вашем посту задержали, забрать не помо….?
— Угости девочек шампанским! — Перебил на полуслове Мусса. — Парочку возьми!
— Хорошо! Толян в недоумении побрел к прилавку.
Марчелло тоже подошел.
— Он что сутенёр?
Гуля кивнула.
— Дай два шампанских и стаканчиков…
За дверью кафешки раздался рокот мотоцикла. В дверь вошли два парня байкерского вида, в коже и гермошлемах.
— Ты Мусса?
— 500 час — 3500 ночь… — По привычке ответил Мусса.
— Пойдем, выйдем! Поговорить надо!
Цыган-Оманский сутенёр вышел с байкерами за дверь.
Толян с Марчелло сели за столик к девушкам.
— Ну что девочки? Выпьем!? Или Муссу подождём?
Девочки молчали…
Марчелло взял бутылку и начал откручивать пробку. Раздался хлопок! Девочки вздрогнули!!! Рев уезжающего мотоцикла…
Одна из наложниц встала и вышла… Через пару секунд раздался прокуренный женский вопль! Все выскочили на улицу… Мусса лежал на прикафешном песочке и загорал, широко раскинув руки, с небольшим кровавым отверстием в лобной части черепа. Казалось бы ничего не произошло – просто лежит негретос и загорает. Правда смущало, что ночь на дворе и темно… Бабы начали орать, верещать и причитать каждая по-своему!
— Толя ломимся отсюда!!! А то на нас ещё этого калмыцкого афроамериканца-сутера повесят!
Друзья бежали по темной ночной степи, спотыкаясь и падая, не оглядываясь и не выбирая направления, пока, наконец, не упали обессилевшие…
Рассвет застал Марчеллу и Толика посреди арбузной бахчи. Вокруг никого. Только степь да степь кругом…(ц) Две запылённые бутылки шампусика валяются рядом в песке. Открывают, пьют и умываются пенным напитком (как будто Гран При выиграли).
— Куда идти? Пойдём обратно по ночным следам.
След на бахче быстро теряется.
— Куда дальше? Солнце на востоке всходит? А нам на запад нужно. Значит, пойдем туда!
После четырехчасовой степной прогулки выходят на трассу, километрах в 10-ти от пункта назначения — Цыган-Оманского поста ДПС. Но уже хорошо! Люди, машины, заправка вот есть. Голосуют, попутка, долгожданный пост… Запылённая восьмëрка Х 555 УИ на штраф-стоянке…
— Начальник есть?
— НЕТ!
Оба падают на припикетный песочек, загорают с распростёртыми руками… Знакомый калмыцкий инспектор на дежурстве в форме лейтенанта милиции рутинно занимается знакомым делом. Останавливает, проверяет документы, досматривает, составляет протоколы, штрафует, конфискует…
На пикет подъезжает тонированная AUDI с московскими номерами серии ЕКХ.
Лейтенант элегантным движением жезла останавливает неопознанное транспортное средство.
Толян встрепенулся и привстал.
Инспектор подходит к водительской дверце и начинает, что-то говорить и размахивать руками. Окошко опускается наполовину и из него высовывается кулак с вытянутым вверх средним пальцем руки.
Толик вскакивает на ноги и внимательно наблюдает за происходящим.
Возмущённый инспектор в ярости скидывает АКАсу, направляет на AUDI и передёргивает затвор.
Толик продолжает внимательно наблюдать.
С пассажирского переднего сидения вылезает седовласый мужчина в форме генерал-лейтенанта милиции.
Толик принимает нижний старт для спринтерского броска. Мужчина в форме генерала подходит к инспектору и лупит ему смачный подзатыльник.
Толик пробегает стометровку с рекордным временем.
Не успел инспектор поднять фуражку из придорожной пыли, а Толик уже тут как тут! На финише!!!
— Товарищ-генерал! Товарищ-генерал!!! Он у меня права забрал и машину! И не отдаёт!!!
— Немедленно вернуть гражданину его водительское удостоверение и его транспортное средство! Вы меня поняли, лейтенант?! Лично сам проконтролирую! Сам! Лично!!!
Садится в машину и уезжает…
— Повезло Вам сегодня СУКИ! — Прошипел лейтенант-инспектор Цыган-Оманского поста ДПС.
Порвал протокол, отдал права и открыл штраф-стоянку… Форсированный 150-ти сильный двигатель восьмëрки взревел, оставив клубы пыли и черные следы от резины на асфальте.
Пилот Толик и штурман Марчелло неслись по финишному этапу своего кратковременного отпуска. Этот отрезок дистанции они пройдут за рекордно короткое время…
Проехав километров 15-20 замечают огромный щит-указатель с надписью «NIGHT FLIGHT рыбалка, отдых, развлечения»…
