Я родился в 1987 году – первый ребенок в простой Русской семье, которым не удавалось вырваться вперед, к новым свершениям. Они, как и сотни, тысячи миллионов людей Российской Федерации будут до конца своих дней ходить на свою работу, как на плаху, неся уродливое ярмо клячи демократии.
Закончил гимназию, два года болтался в армии, поступил в Политехнический институт; тут-то я и начал понимать, что совсем не тот, каким мне хотелось бы быть.
Барышни начали угнетать, постоянные насмешки мажоров. Это предел, я все чаще и чаще сидя на скучной лекции, думаю о будущем, представляя себя с огромным тесаком в руке.
Я наношу колотые и резанные раны обидчикам и смеюсь, смеюсь и смеюсь. Смеюсь над ними, свысока плюю на их жизнь, оскорбляя их остывшие тела, а кто еще бьется в конвульсиях, я медленно подхожу и наношу последний мстительный удар рока!
Может быть я сумасшедший?
Нет, нет — это они виноваты, что я стал таким, вся эта кучка моральных уродов. Это они делают из меня зверя! Я был добрым, счастливым мальчиком, меня все устраивало в этой жизни, но почему? Может быть суицид? О нет! Эти твари этого не дождутся, скорее Палестина сложит оружие, чем я накину петлю себе на голову.
Все вокруг щебетало, лекционная была полна людьми, я вошел туда с обрезом дабы……… Никита Бастров (Никита Бастров 1988) — модный парень, состоял в связи со множеством «сильных мира сего».
Он вульгарно общался (по-столицки), хамил нищим преподавателям, показывая свою важность и цинизм. Конечно, его боготворили все шлюхи нашего вуза, которые обсмеивали не похожих на них людей. Я одумался! Посмотрел на него, нащупал обрез в рукаве пуховой куртки и передумал. Да, передумал стрелять, но только на секунду! Достал ствол, деревянная ручка, как влитая вошла в руку. Я чувствовал оружие, рука почему-то не потела, и мой указательный палец нажал на курок. Дробь поразила лицо негодяя, он упал ничком на паркет, держась руками за окровавленные участки лица!
Ужас поразил окружающих, я видел свое превосходство в их глазах, и страх, тот сладкий страх, которого я ждал все эти годы, учась в Литехе.
Так я постоял еще с пол минуты, навел обрез на еще одного подонка… Клах, кла- осечка, я бросил обрез, повернулся и быстрым шагом направился к выходу. На первом этаже было открыто окно, я выпорхнул и скрылся.
Меня бил страшный озноб. Это продолжалось сутки. Даже сейчас я не до конца верил в происшедшее на лекции. В любой момент сюда могли ворваться красные, и тогда всему конец. Конец мне, конец судьбе мстителя. Неужели все, все это было зря?! Все могло оборваться так быстро. Я избранный, избранник самого лукавого. Если они не могут навести порядок, то его наведу Я, слышите Я!
На самом деле, я даже хотел, чтобы меня арестовали. Слишком страшно пришлось мне в эти дни, я устал. Все, это конец! Я не могу так больше жить. Я ненавижу родителей, это они заставили меня мучатся в этой жизни, проклятая смешение души….
Я встал на подоконник заброшенного дома, где холодными зимами ютятся стаи бомжей, посмотрел вниз. До земли и Бога было всего метра четыре. Но тут меня привлек запах бензина, я оглядел комнату. В центре пепелища комнаты, бродяги жгли костер прямо в доме, стояла керосинка. Я подошел к ней, открыл, она была полна. Я облил себя воспламеняющейся жидкостью и поднес спичку.
Я остался жив, только потому, что малое количество жидкости не дало погибнуть мне. Сейчас я осужден на 24 года колонии. Служу и перевоспитываюсь в местах, где царит МЫСЛЬ!
