Летом мы с мамой живем на даче. Папа работает, но на выходные приезжает к нам. Мама говорит, что он наш кормилец. И точно, когда папа приезжает, на нашей улице праздник. Мама может добрых полчаса выгружать заполненный до отказа «жигуль», а папа в это время принимает душ, чтобы, как он говорит, смыть дорожную пыль и освежиться … Я тоже пытаюсь помогать, но мама говорит, что я еще маленький и всегда просит помочь соседей. Дядя Сережа, усатый грузин, быстро и ловко опоражнивал автомобиль. Что не вмещалось в наш холодильник, он уносил в свой…
У дяди Сережи есть сын. Мой ровесник. С Мишей я дружил. Дядя Сережа не мешал нашей дружбе и всегда радовался, когда я заходил к ним в гости. Благодарно мне улыбаясь, как своему спасителю, он всегда говорил одну и ту же фразу:
— Кацо, выручай. Позанимайся с Мишелем, а я отлучусь по делам…
Миша с отцом живут на даче вдвоем. Кто мать Миши и где она пропадает, я никогда не спрашивал, а сам он мне об этом никогда не рассказывал… Папа с дядей Сережей были в очень хороших отношениях.
Оказалось, что они оба болеют за «Спартак», и оба очень любят пиво «Белый медведь». Наверно, для этого были какие-то причины, о которых я не догадывался. Но однажды все круто изменилось…
Дело было в середине июля. Кажется, в один из выходных дней, потому что папа был с нами. Стояла летняя душная ночь. Папа спал и его храп не давал мне заснуть. Я не знал, спала мама или нет, потому что она, в отличие от папы, никогда не храпела. Папин храп был слышен не только мне. Его, по-моему, слышала вся наша улица. Ведь не случайно однажды дядя Сережа сказал мне:
— У твоего папы, кацо, храп с особенным грузинским акцентом. И я тоже не могу под него заснуть…
Я ворочался от бессонницы и меня мутило от родных звуков. К несчастью, на папин храп не реагировала ни одна дачная собака. Все собаки спали, а я не мог… И вдруг на фоне этого храпа я отчетливо и ясно услышал пение какой-то ночной птицы. Я насторожился. Звук чем-то напомнил трели соловья. Но соловей явно фальшивил и это меня озадачило. Не может певчая птичка так фальшивить! От любопытства я тихонько поднялся с постели и незаметно прошмыгнул в дверь …
Свист исходил со стороны дачи дяди Серёжи. Я подкрался к забору, спрятался за куст смородины и стал наблюдать. Светила луна. Какой-то мужик, повернувшись лицом к нашей даче и прикладывая руки ко рту, выдавал эти самые фальшивые трели. Кажется, мужик кого-то ждал.
Приглядевшись внимательнее, в «соловье» я узнал отца Миши. Я уже был готов спросить его – зачем он это делает, как дядя Сережа вдруг умолк и обратился к кому-то в темноту через мою голову:
— Ну, наконец, ты пришла, дорогая!
— Ну как же не придешь послушать такого соловья! – тихо ответила та…
Странно, но голос был явно мамин! Значит она тоже… любопытно. А дядя Сережа, взял маму за руку, решительно повел к своей беседке, говоря что-то на ухо. Но мне было все слышно:
— Я покажу тебе, дорогая, такие коленца, которые Вашему мужу и не снились!
Мама согласно кивала головой, и была уже готова на все… Я же устал от трелей, а в коленцах я ничего не понимал. К тому же, глаза мои стали слипаться, и я пошел спать …
Утром отец за завтраком лениво просил маму:
— А ты, дорогая, ночью куда-то выходила, кажется?
— По нужде, — спокойно ответила мама, — Ты знаешь, соловей у нас объявился. Такие трели выдавал, что я до утра не смогла уснуть!
— Не может соловей выдавать трели в середине июля! – папа принял позу знатока и авторитетно добавил:
— К твоему сведенью, соловьи выдают трели только в мае, когда хотят привлечь самочек…
— Значит, это был особенный самец! – упрямо возразила мама и почему-то покраснела…
— Какой такой особенный самец!? – вдруг насторожился папа.
Наступила тишина как ночью, когда папа не храпел. Желая помочь маме, я первым нарушил эту тишину:
— Мама, признайся папе, что не самец соловья, а дядя Сережа выделывал трели и коленца!
Мама мгновенно побледнела, а отец, сделав паузу и сразу оценив обстановку, властно приказал мне:
— Рассказывай все, что знаешь! — и приготовил ремень…
Пришлось рассказывать. Теперь я живу на даче с бабушкой. По-прежнему дружу с Мишей. Он не спрашивает, где моя мама, а мне об этом не хочется и говорить…
