Когда Ивану Ивановичу перевалило за сорок, стали его одолевать мысли о неизбежной старости. Вроде и возраст ещё и не возраст, но там морщинка, здесь седой волос. Но, как известно, и капля воды камень точит, стали одолевать его мысли о молодости вечной.
И вот как-то раз после тяжёлого дня снится Ивану Ивановичу сон. И даже не то сон, не то явь и не разберёшь. Спускается вдруг к нему Ангел небесный и присаживается этак прямо на краешек кровати.
Хотел, было, Иван Иванович жену разбудить: гляди, мол, Любаша, какие нынче ангелы пошли — прямо в кровать к порядочным людям шастают, совсем обнаглели. Но Ангел приложил палец к его губам, словно угадав мысли, а другой рукой протягивает Ивану Ивановичу таблетку, такую белую и большую, как витамин «С». Съешь, мол, Ваня таблеточку и старость тебе не грозит.
— Как это, как это! — возмутился Иван Иванович. — Ты что это, подлец, прямо на небеса хочешь меня забрать?! Я ещё пожить хочу!
— Ничего подобного, — ласково так отвечает ангел, — просто хочу помочь, ведь, тебя же, Ванечка, одолевают мысли о старости неизбежной. Ты, золотце, разжуй эту таблеточку, да проглоти — и старость к тебе никогда не придёт. Водичкой можешь не запивать. Вот так, молодец.
Проснулся утром Иван Иванович, ничего понять не может, был ли разговор с Ангелом, не был?
— Наверное, приснилось, — решил он и более об этом и не вспоминал.
Но время неумолимо шло. Уж за пятьдесят годков перевалило Ивану Ивановичу, а он всё как сорокалетний. Любаша, жёнка его, стала как-то резко стареть. Сын женился, дочь замуж вышла, внуки пошли, а Иван Иванович стал выглядеть даже моложе прежнего.
Коллеги по службе сначала подтрунивали, уж, не влюбился ли, мол, он на старости лет? Затем рецепты вечной молодости выспрашивать стали. А где же эти рецепты взять, коли, их нет?
— Живу, как живётся, по совести, — отвечал им Иван Иванович. А что ещё он мог сказать, ведь про таблеточку ту волшебную он и сам забыл.
Прослышав про молодеющего пожилого человека, нагрянули на работу к Ивану Ивановичу корреспонденты из газет и телевидения. Вопросы всяческие задавать стали: мол, что Вы пьёте по утрам, что едите на ужин, занимаетесь ли спортом и сколько часов спите? Но так ничего и не добившись, укатили в полном разочаровании.
С той поры прошло ещё пятнадцать лет.
Вышел Иван Иванович на пенсию, жёнка Любаша совсем состарилась, померли старики родители, дети с внуками стали заглядывать всё реже. Но стали теперь донимать врачи, да учёные всякие.
Один молодой учёный на примере Ивана Ивановича даже защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Влияние генетической мутации на процессы старения», в которой доказывал, что загрязнение окружающей среды может нарушить генетический код и, в частности, ликвидировать ген, ответственный за процессы старения в организме, в результате чего человек может жить на свете, как до Потопа, лет этак шестьсот не старея. И только в интервале между шестьюстами и семьюстами годами наступает настоящая старость.
Но проверить эту теорию даже на таком уникальном примере, как Иван Иванович не представляется возможным ввиду длительности хода самого эксперимента и неизбежной кончины исследователей на первой же сотне лет.
А жизнь самого Ивана Ивановича тем временем, не смотря на вечную молодость, стала далеко не сладкой. На пенсию он вышел рядовым конторским служащим, поскольку по службе его, как вечно молодого, ни разу не повысили.
Жена старуха, давно уединившись в своей спальне, тем не менее, любовных похождений своему муженьку не прощала и всякий раз, стоило Ивану Ивановичу припоздниться, возвращаясь с работы, она закатывала ему буйные истерики с битьём посуды.
А куда, скажите на милость, деваться молодому мужику, если жена не спит с ним вот уже десяток лет? Даже в метро старики и старухи его возраста сердито шипели на него:
— Молодой человек, как не стыдно сидеть, развалившись, пора бы и место уступить! Ишь ты, какой наглец!
Взмолился Иван Иванович, заслуженной старости у Бога просить начал. А то, ведь и впрямь желания перестали совпадать с возможностями. Желания так и распирают, а удовлетворить их нет никакой возможности. Тем более что и на пенсию не слишком то разгуляешься.
Но по всему видать разгневал Иван Иванович чем-то Господа, не услыхал он его молитв.
Года летели стремительно, а долгожданная старость так и не наступала. Когда же и любимая жёнушка, а затем и детишки по причине старости отошли в мир иной, совсем невмоготу стало Ивану Ивановичу. Остался он совсем один одинёшенек, этакий нелепый молодой старик среди новых поколений. Не понимал он ни их жизненных целей, ни музыки, ни песен.
Взмолился Иван Иванович, смертушки у Бога стал просить. Ведь, как ни скандалил он с жёнушкой, любил он Любашу по настоящему, оттого и прожили они вместе много лет. Сына с дочкой любил сильно, любил привычный уклад жизни. С их уходом мир опустел и потерялся весь смысл существования. Каждый новый день приносил лишь печаль, да скорбь о днях минувших.
И вот как-то во сне, а может и наяву, спустился к Ивану Ивановичу тот самый Ангел небесный, что являлся когда-то и говорит:
— Прослышал я, Ваня, что ты на небеса захотел, к близким своим. Ты это твёрдо решил? Ну, что ж, это можно устроить. Скушай, Ванечка, вот эту таблеточку, — и протягивает ему большую чёрную таблетку, по виду напоминающую активированный уголь.
— Разжуй её как следует, водой можешь не запивать.
Скушал Иван Иванович чёрную таблетку и вдруг почувствовал такое облегчение, какое никогда ранее в жизни не испытывал. Что-то невидимое как будто подхватило его и понесло по сказочному туннелю куда-то вверх к ослепительному свету, туда где, по-видимому, начиналась другая жизнь, жизнь вечная, загадочная и удивительная. И вот уже его Любаша, такая молодая и красивая протягивает ему свои ласковые руки…
Наутро, когда пришли санитары с носилками, вызванные обеспокоенными соседями, они увидели в постели окоченевший труп глубокого старика. Его остекленевший взгляд был устремлён куда-то вдаль, на посиневших губах застыла счастливая улыбка.
Михаил Быков.
