Иисус: «Послушаем теперь царя Иоана Четвёртого. Пожалуйте, государь».
На сцену выходит Иоан Васильевич.
— На дворе, уж, конец второго тысячелетия, а в России, как я погляжу, век, стало быть, шестнадцатый. Все только и твердят, как нелегко стало жить. Денег нет, электричества нет, газа нет, воды нет. Врачи и учителя голодают. Города и волости в казну податей не платят. Запад денег не даёт, долгами повязал, окаянный. Разбойники да бандиты одолевают. Рэкетиры по вашему. Тьфу ты! Слово то какое непотребное! Вы, что думаете, что-то новое открыли? Да на Руси всегда так было!
Вот и при мне, в веке шестнадцатом, беды те же самые были. Электричества и газа даже в Кремле, в царских палатах не было. За водой, да дровами челядь дворцовая бегала. Всё, между тем, исправно было: и печки истопят, и свечки, да лампадки затеплят и на стол трапезу состряпают. И заметьте никаких этих ваших, как их? Холодильников да микроволновок и в помине не было. Токмо погреба да печи русские!
Народ на масленицу блины с икоркой осетровой трескает, да водочкой царской запивает. Медовуха, опять-таки. Квас. Грибочки маринованные, капусточка, огурчики солёненькиё. Пряники расписные. Всё наше — российское!
Запад нам не только денег не давал, но и войной всё пытался взять. То немцы, то шведы, то датчане. То Ливонский орден, то Тевтонский… Били мы их. А денег нам их — не нужно. У нас всегда было чем торговать.
Рэкет, говорите, одолел. Да у нас татары, мать их за ногу, триста лет дань вымогали. Огнём и мечём! Это вам не утюг с паяльником. Деревни, города жгли. Девок, да жён наших в рабство угоняли. Да сами между собой, в конце концов, и передрались. Потому, как работать не хотели, а желали жить грабежом да насилием. А как Орда междоусобицами ослабла, так я и Казань взял. Ревель опять таки отвоевал. Дал шведам по носу.
А как у меня свои удельные князья между собой воевали! Ой-ой-ой! Татар даже в помощь себе брали. Наёмников по вашему. Хулиганы, мать их за ногу! Разве сравнишь сии баталии с разборками между солнцевскими и люберец- кими. Но я их усмирял. Свои дружины, стрельцов с пушками да мушкетами приведу. Быстро успокаивались. Зачинщиков опять-таки не жалел. Кого на кол посажу, кого на бочку с порохом, кого на дыбу подвешу, а кого и на вратах городских, дабы впредь не повадно было.
У вас регионы автономии требуют, республики отделяться хотят? Ничего. У меня новгородцы вот тоже «демократию» хотели учредить. Вече собрали, подати в казну платить отказались. Пришлось пойти на, как вы говорите, непопулярные меры. Федеральные войска, тьфу ты, чёрт, войско московское, прости меня, Господи, к стенам мятежного города привёл. И долой сепаратистов! Зачинщикам — князьям головы поотрубали, непокорных на каторгу сослал. И всё в порядке. А то вздумали отделяться! Токмо единством сильно государство российское! И верой. Я закончил, отче наш, простите меня, люди добрые если, что не так было.
Уходит в тень.
Михаил Быков.
