Есть сумасшедшая любовь, любовь к родине, унизительная любовь, горькая любовь, проклятая любовь, сука-любовь, любовь романтика… Но, какой бы ни была она — любовь — неизменный повод для многочисленных обсуждений. Контраст и противоречие сущностей и явлений нашего безумного мира.
Я не могла резко прервать разговор, потому что это расстроило бы маму с ее вечными проблемами с сердцем, на которое она ссылалась всякий раз, когда ей возражали.
— Понимаю. Ты сама себя не уважаешь, прежде всего. Зачем ты унижалась перед ним?
Я теряла терпение. Это было не выносимо!
— Мамочка, я тебя очень прошу, давай поговорим завтра.
— Хорошо, — сдержанно ответила мама. — Я буду ждать твоего звонка.
Мы попрощались, и я легла на диван, свернувшись калачиком. Закрыла глаза, — темно, черно, и никаких мыслей. Хоть бы что-то промелькнуло — ничего, пустота. Один только вздох где-то в середине моего существа — «как пло-хо-о-о-о!»
Несколько часов я пролежала в таком состоянии. Очнулась от телефонного звонка с мыслью: «Надо отключить телефон». Нехотя поднялась, вяло побрела к разрывающемуся от звонков телефонному аппарату. Подняла трубку, которая показалась мне тяжелой как камень.
— Ну как? — раздался Настин любопытный голос.
— Во-первых, здравствуй, — запинаясь от того, что говорить мне было очень трудно, это было напряжение сверх сил.
— Здравствуй, Оксана, — как ни в чем ни бывало, бодро сказала Настя.
— Ну, скажи мне только — как? — О чем ты? — недоумевала я.
— Таблетки как? — начала сердиться подружка.
— Плохо. Все плохо, — еще больше слабея от разговора, сказала я.
— Перезвони завтра, — и я повесила трубку, держать которую было все труднее.
Шаркая тапками по полу, я добралась до дивана и повалилась на него обессиленная. Через полчаса очнулась от звонка в дверь. «Кого это принесло?» — вяло подумала я. Но все-таки усилием воли заставила себя подняться и пойти к двери. Где-то в самой сокровенной глубине моего «я» мерцал огонек надежды — «а может это он?»
На пороге стояла улыбающаяся Настя. Она осторожно отодвинула меня от двери, затворяя ее.
— Пойдем, я тебе лечебного чая приготовлю.
У меня не было сил сопротивляться, и я побрела за ней.
— Ты же выпила прекрасное средство, которое должно было привести тебя в норму! Я не понимаю, что с тобой, почему ты такая флегматичная, неживая стала? — тараторила подружка, ставя на плиту чайник.
— Я, наверное, умираю, Настя, — простонала я.
— Понятно. Проблема сидит глубоко в тебе самой, ты обязана ее выбросить. Ее не нужно решать, ее нужно извлечь и уничтожить, — тоном доктора вещала Настя.
У меня не было сил оспаривать.
— Вот, — поставила передо мной чашку с дымящимся травяным чаем моя спасительница. — Это ты должна выпить. Немедленно.
— Горячий. Не могу.
— О! Ты просыпаешься, уже начала разговаривать нормально, заметила, что чай горячий, — обрадовалась подруга.
Маленькими глотками я пила ароматный чай, а Настя тем временем капала какую-то настойку в маленькую рюмочку, разводила ее водой.
— Это тоже выпей, — протянула мне рюмку. — Химия тебе не помогла, помогут народные средства, это самое действенное. И пока не уложу тебя спать, и не увижу, что ты уснула, никуда не уйду, можешь не упрашивать.
Я кивнула, потому что спорить с Настей было бесполезно. Чай действительно произвел какое-то странное действие на организм, горячее тепло разлилось по телу, чернота в голове стала не такой мрачной. Я выпила и смесь в рюмке.
Настя, как маленькую, подвела меня к дивану, постелила постель, и уложила в кровать. Когда она ушла, я не знаю, потому что почти сразу уснула. Измученный двухдневной бессонницей и стрессами организм, наконец, захотел отдохнуть.
Смешно так отстраненно говорить о своем теле, но у меня произошло именно отделение души от тела при жизни. Тело как бы жило само по себе, а душа металась.
Утром я проснулась с тяжелой головой, но с чувством, что я живая. Мне уже не было все равно, как я выгляжу, потому что я посмотрелась в зеркало с интересом, не механически. Выглядела я, конечно, ужасно. Под глазами — голубовато-серые затемнения, лицо нездорово-бледное.
Когда я заставила себя встать в душевую кабинку и быстро, не дав себе подумать, пустила холодную воду, вздрогнула, резко вдохнув в себя воздух, ощутила мощный толчок энергии. Где-то с полминуты я стояла под холодным душем, потом включила теплую воду, потом опять — холодную. Вышла из душа обновленной.
Настины лекарства, холодная вода и время сделали чудо — я выздоравливала от потери любимого. И уже не так остро ныло сердце, когда я вспоминала о нем. Только все равно чувствовать себя брошенной было обидно.
И ради кого он оставил меня? Ради молоденькой смазливой студентки? А как клялся в вечной любви, как держал за ручку, как нежно целовал — и все это до последнего дня, когда неожиданно объявил, что, к сожалению, уходит от меня, потому что полюбил другую.
Все происходило как в третьесортном сериале. Я заламывала руки, рыдала, просила не уходить. Он говорил: «Прости, но я не могу», — собирал вещи. Потом хлопнула дверь, и я осталась одна, умирающая от любви и ненависти к нему.
Как только я зашла в офис, Настя подмигнула мне:
— Выглядишь потрясающе, — прошептала она. — Пойдем, покурим.
Мы вышли к окну в холле, где висела табличка «Не курить», и где все курили, не обращая внимания на запрет.
— Ну как ты? — спросила подружка. — Уже почти нормально, — грустно улыбнулась я.
— Завтра вечером я тебя приглашаю на день рождения.
— Настя, или у меня с мозгами совсем плохо, или ты что-то задумала. У тебя же день рождения только через два месяца.
— Славику моему завтра стукнет тридцатник. Я ему пообещала, что приду с подругой. Теперь понятно?
— Мне не хочется.
— А я тебя и не спрашиваю. Ты обязана мне помочь, потому что ты — моя подруга.
Возражать не было сил. И я молча кивнула. Этот день не был для меня таким мучительным как предыдущие, и закончился он довольно быстро.
Я еще чувствовала на себе любопытные взгляды сотрудниц, которые толком не знали, что со мной происходит, но догадывались, что в моей личной жизни что-то слюнилось.
— Оксанка, иди к нам, посмотри, кое пальто отхватила Инка, — позвала меня Людмила Ивановна.
Девчонки толпились вокруг Инны, которая крутилась перед зеркалом.
— Немного тянет, нужно пуговицу верхнюю перешить, — решив не утаивать дефект, подсказала я.
— Да — задумчиво протянула Инна, на самом деле. А ну-ка ты померяй, а я со стороны посмотрю. Мы же с тобой почти одинаковые.
Я надела пальто серо-голубого цвета, и девчонки ахнули.
— Слушай, как на тебя сшито. Я с удовольствием смотрела на себя в зеркало, — действительно, пальто сидело как влитое — ни складочки, ни сборочки. И цвет необыкновенно шел к моим глазам. Я с сожалением сняла с себя это чудо текстильной промышленности Англии.
— Тебе тоже это пальто очень к лицу, — подбодрила я Инну.
Хорошо быть женщиной! Всего лишь примерила чужое пальто — и на душе полегчало.
Настин жених — большой оригинал. Если он устраивает праздник, то это по-настоящему, на всю катушку. Свой тридцатый день рождения он решил отпраздновать на частном конном заводе, при котором был небольшой ресторанчик в ковбойском стиле.
Всем гостям предоставлялась возможность покататься на лошади. Нас с Настей подвез к конеферме Миша, друг Славика. Всю дорогу до места Настя с Мишей болтали, а я не проронила ни слова. Вероятно, именно это сначала и заинтриговало Мишу.
— Ты не немая? — спросил он, как только мы вышли из машины.
— Немая, — отшутилась я.
— Очень симпатичная немая, — приветливо улыбнулся Миша.
За столом он уселся возле меня, и весь праздник ухаживал, как настоящий джентльмен.
Когда гостям представилась возможность потанцевать и покататься на лошадях, Миша предложил:
— Пойдем, покатаемся. Ты умеешь?
— Нет, — ответила я, — даже боюсь их.
Он рассмеялся:
— Да разве можно их бояться? Лошади — самые прекрасные существа на свете, Оксана. Я согласен с Лермонтовым, который писал: «Золото купит четыре жены, конь же лихой не имеет цены. Он и от вихря в степи не отстанет. Он не изменит, он не обманет…»
Слова «не изменит, не обманет» заставили меня вздрогнуть. Это не осталось незамеченным Мишей. Он с сочувствием посмотрел на меня:
— Ну, пойдем выбирать для тебя лошадь.
Я покорно поплелась за ним. Честно говоря, кататься верхом мне не очень-то и хотелось. Миша о чем-то поговорил с конюхом, и мне вывели симпатичную небольшую гнедую кобылку.
— Она спокойная. Не бойся, осторожно залезай, я тебе помогу. У меня, наверное, предки скакали на лошадях отлично, потому что у меня очень ловко получилось сесть на лошадь.
— Ну и осанка у тебя, как у настоящей наездницы, — восхитился Миша.
К своему изумлению, я действительно чувствовала себя на лошади как в своей стихии.
Потом Миша сел на лошадь, и я смогла наконец-то рассмотреть его во всей красе. Оказалось, что он давно занимается конным спортом, поэтому ему разрешили покататься в поле. Я смотрела с открытым ртом, как ловко и ласково он управляется с конем. Это было, действительно, зрелище. И Мишу я, наконец-то, рассмотрела — худощавый, но крепкий и сильный, он был похож на моего любимого актера Джонни Деппа.
Возвращались домой мы вместе. Мне нравилось, что Миша не был назойливым, наглым, как это часто бывает после таких вот застолий с мужчинами. Он подвез меня домой, пожелал спокойной ночи. Я представила, что сейчас опять останусь одна в четырех стенах, и тоска опять вернется ко мне. Мне стало страшно. И, помедлив, сама предложила:
— Не хочешь зайти ко мне?
— Хочу, а ты уверена, что сама хочешь этого? Я, помолчав немного, ответила,
— Да. Если бы я тогда не предложила Мише зайти ко мне, то как бы сложилась моя жизнь дальше?
Или если бы на месте Миши оказался другой человек, для которого я стала бы просто легкой добычей? Хорошо, что этого «если бы» не произошло. Как часто у вас в жизни была счастливая обоюдная или грустная неразделенная любовь?
Если вам есть что сказать о своих чувствах, хочется поделиться своими эмоциями, заходите на самый честный форум любви. Вам незаслуженно причинили боль? Вы хотите отомстить обманщице, наказать подлеца? Специально для вас мы и создали уникальное место — Доска Позора к Вашим услугам!
