Смска оказалась короткой, но беды предвещала немалые. Закусив губу, Вера опустила в Томкину ладонь матовый пенал «Моторолы». И Томка прочла вполголоса, холодея от ужаса, смешанного с любопытством:
«Проблемы. Вышли триста т. главпочт. до востр. Жду там 7-го в три. Целую, Андрей».
– Триста чего, трусов? Седьмое, это же завтра? – спросила Томка.
Вера ответила на оба вопроса твёрдо и невпопад:
– Тапочек, блин! Мне в город надо.
– Тогда я с тобой!
– Как хочешь…
Наутро две озябших фигурки – маленькая стройная Вера со стрижкой под мальчика и грудастая, смуглая Томка – коротали время на автобусной остановке. Верная своим привычкам, Томка спела частушку в тон подружкиным неприятностям: «Милый пишет, что в плену – Значит, дело скверное! Чтобы не бросал одну, Выкуплю, наверное…»
Улыбнувшись, Вера обрела на время душевный покой. Томка была верной подругой, а заодно и квартирной хозяйкой Андрея и Веры. Скоро Томка совсем замёрзла и принялась ругаться, на чём свет стоит: судя по расписанию, автобус должен был сто раз уже подойти…
Но вместо облупленного рейсовика к обочине подкатил тёмно-синий «лендровер», в котором шёл задумчивый диалог:
– Не до тёлок нам, Ослик, делишки ждут. Но так и быть! Раз уж тебе приспичило, я выбираю левую, постройнее. И что это ты, задохлик, вечно девок к себе таскаешь размерами с броненосец «Потёмкин»?
– Я не ослик, я Асланбек! Держишь здоровенную тёлку за бёдра, а кажется, что тра@хаешь всю Россию…
– Ехало-болело… А если вся Россия в моём лице возьмёт, да тебя оттрахает? По самые не балуйся! Шучу я…
– Давай это прекратим, хозяин. В горах так не шутят… Эй, девочки! Томка опасливо дёрнула подругу за рукав, но Вера протянула:
– Мне в город надо… И села на заднее сиденье. Томка покорно плюхнулась рядом.
– Здравствуйте, девочки! Меня зовут Дядя-Гиряй, а это Асланбек, – обернулся к ним, улыбаясь, крепкий лопоухий водитель в чёрной бандане.
Сидевший рядом Асланбек оказался маленьким остролицым кавказцем. Глаза его напоминали пару крохотных слив с маслянисто-чёрным отливом. Девочки вежливо отрекомендовались, и машина тронулась в путь. Километра через четыре «лендровер» притормозил и свернул с бетонки в лес по узкой тропе. Шедший сзади неприметный «москвичонок» сбавил ход, проехал чуть дальше и прижался к обочине.
– Девочки, на выход! Маленький технический перерыв, – скомандовал Дядя-Гиряй.
– Да нам не к спеху, – пискнула Томка. – Мы на дорожку сходили…
– Теперь вы с нами по дорожке пройдётесь! – сострил Асланбек и захихикал.
Мужчины вышли и, выжидающе глядя по сторонам, остановились перед машиной. В редком ельнике стояла не прерываемая птицами тишина. Никого вокруг, только рвётся пунктиром под ноги узенькая тропа.
Выйдя из машины, Томка побледнела, но Вера лишь равнодушно хлопнула дверцей и зашагала, не оглядываясь. Верино спокойствие объяснялось просто: в рукаве кофточки бережно укрыта старая вязальная спица… Мужчины, весело перешёптываясь, двинулись следом за девушками. Вскоре между деревьями замаячил маленький охотничий домик.
Но тут шедшая за Верой Томка внезапно охнула. Послышалось: кр-рак! Острый каблук застрял между корнями ели и лопнул, точно гнилой орех. Вдобавок ко всему Томкина сумочка раскрылась от неожиданности, и на тропу посыпалась разная женская дребедень.
– В душу-мать! – с чувством сказала Томка. – С самого утра не везёт…
Приостановившись, Вера невесело хмыкнула, и тут сзади грохнуло: т-тах, т-тах!
Рывком обернувшись, Вера первым делом обнаружила лежащего навзничь Дядю-Гиряя. Глаза его незряче глядели в небо. Раненный вторым выстрелом Асланбек волчком покрутился на месте. Наконец, замер, словно прислушиваясь к себе, и устремился вглубь леса.
Уронив руки, Томка обессиленно прислонилась к стволу той самой ели, что сломала ей каблучок. Приглядевшись, Вера заметила в Томкиных руках пистолет.
– Ванькин это! Убрала вчера в сумочку от греха, а выложить забыла, – громким шёпотом поведала Томка.
Томкин муж и участковый инспектор Ванечка Милосердов, мелкий оборотень в погонах, вторую неделю пропивал проданную на вывоз тёщину баньку. Пьяного его в деревне опасались куда больше, чем трезвого.
– Валим, подруга! – всхлипнула Томка, пытаясь сохранить присутствие духа. Нагнувшись, она сняла вторую туфельку и отломила с хрустом каблук: пусть будут тапочки!..
– Сразу из гостей не уходят. Прибраться надо, – жёстко сказала Вера.
Выхватила у Томки пистолет и пошла разыскивать Асланбека. Тяжело раненный кавказец не смог далеко уйти. Стоя на коленях перед могучей елью, он зажимал ладонью кровоточащий бок и постанывал.
Не задумываясь ни на минуту, Вера подошла сзади и выстрелила ему в затылок. Поставила на предохранитель и аккуратно засунула пистолет в кармашек джинсов, поправила кофту навыпуск.
Ухватившись за ворот стильной лайковой куртки, Вера приволокла убитого на тропу, бросила возле Дяди-Гиряя. Без стеснения обшарила карманы, забрала у обоих документы и деньги. Затем спихнула новопреставленных в усыпанный хвоей овражек, наскоро присыпала хворостом.
Теперь всё… Покосившись на незадачливых ухажёров, Томка простонала:
– Ну не хочу я… С первыми встречными! И руками в стороны развела. Потом вдруг ойкнула, зажала ладонью рот.
– Бежим? – справившись с тошнотой, спросила она у Веры.
– Не бежим, а едем! – сказала Вера. – Мне в город надо… И села за руль.
Томка устроилась на месте Асланбека и залихватски пропела: «Я с бандитами грешила На лесной опушечке – И обоих порешила Из казённой пушечки…» Подруги нервно захохотали, отгоняя от себя минувший кошмар. В путь, в путь…
Впереди показался пост ГАИ. Стоявшие у обочины «жигули» с мигалкой подпирали двое инспекторов… Всё как обычно. Один из постовых, приглядевшись, ткнул жезлом в сторону Веры и указал на обочину. На мгновение Вере показалось, что кончик жезла раскалённой иглой коснулся лба, и она даже вздрогнула.
Томка, скорчившись на сиденье, простонала:
– Не тормози, только не тормози… Сжав зубы, Вера резко вильнула рулём в сторону «жигулей».
Удар пришёлся вскользь, но всё-таки сбросил милицейскую машину в кювет. Постовые разлетелись по сторонам, хватаясь, кто за рацию, кто за оружие…
Вера изо всех сил вдавила в пол педаль газа, и машина прыгнула в горизонт.
– Говорю вам, в джипе только тётки! А в джазе – только девушки!
– Что ты мелешь, какие девушки?! А Гиряй с Асланбеком что, по грибочки ушли?
– Да уж, те ещё грибники… Слышу в лесочке выстрелы. Я туда, но джип-то уже уехал! Пробежался дальше и вижу: два свежих жмура в овражке! Хворостом присыпаны, чуть тёпленькие… А тётки в «лендровере» ещё и двух гаишников с машиной снесли, вот непутёвые. Просто Тельма и Луиза!
– Что за Луиза? Не засоряй эфир!
– Да фильм такой, Ридли Скотта… Звёздною тропой идут девицы, ничего не боятся.
– Стрелка с Гиряем была на площади в час. Теперь, значит, ни проблем, ни Гиряя… Ладно! Зафиксируй их на въезде и сразу давай ко мне.
У самого въезда в город Вера сбросила газ и притормозила перед вставшим наискось «москвичом». Девушки растерянно переглянулись. Из «москвича» вышел высокий румяный парень с пушком на скулах.
Подойдя к окну джипа, он представился:
– Лейтенант Бакалов! Только, пожалуйста, не надо стрельбы и резких телодвижений… Предупреждаю сразу, арестовывать не буду. Вот только – что вы здесь делаете? Зачем двоих застрелили?! Из чего? Из тюбика с помадой? И Вера вывалила ему всё, как на духу.
– Ну, точно, – сказал лейтенант Бакалов. – Тельма и Луиза… Вот что: пройдусь-ка я с вами, пригляжу из машины.
– Только не высовывайтесь, я сама! – поспешно сказала Вера.
– А пистолет? Где пистолет? – спохватился Бакалов.
Томка раскрыла рот, но Вера взглядом заставила её умолкнуть и сказала:
– Бросили там, в лесу…
– Ох, и проблемы будут у вашего Ванечки, когда проспится! – зло произнёс Бакалов.
– Если проспится, – поправила Томка. – Он ещё и ваш Ванечка! А сами вы, извините, заняты?
– В каком смысле?!
– В прямом…
Чтобы не возбуждать ненужного любопытства, Вера снова села за руль, теперь уже бакаловского «москвича», и двинулась в сторону главпочтамта. Парочка на заднем сиденье всё больше увлекалась старым, как мир, любовным диалогом, но Вера ничему уже не внимала.
Припарковав «москвич», она укрылась за фанерным щитом с газетами и принялась задумчиво рассматривать лестницу главпочтамта.
Ничего она с собой, разумеется, не привезла: уже несколько лет подряд они откладывали деньги на покупку дома. А дом – это и семья, и потомство. Уехав в очередной раз на заработки, муж столкнулся с неведомой пока что бедой… Не мог он во что-то дурное впутаться, уговаривала себя Вера. Что делать, она представления не имела, однако решила твёрдо: мужа просто так не отдам! Они с Андреем были семьёй, состоявшей из двух детдомовцев. И держались друг за друга, словно утопающие пловцы…
В пятнадцать-пятнадцать главпочтамт покинуло трое мужчин. Выстроившись в ряд, они принялись спускаться по лестнице. Верин муж, мрачно уставясь под ноги, шёл посредине. Справа от Андрея вышагивал толстяк в камуфляже, небритый и хмурый. Слева – одетый в джинсу верзила с резко очерченным кадыком. Они придерживали пленника за локти, словно не давая упасть.
Подойдя к мужчинам, Вера бросила толстяку:
– Отпустите его! Немедленно!
– Это что, твоя тёлка? Да я сейчас обоих урою! – прохрипел толстяк и сунул руку за пазуху.
Вера выхватила «макаров» и выстрелила бандиту прямо в лицо. Сухопарый верзила, которого Вера про себя успела поименовать Кадыком, ловко выхватил финку. Локтевым сгибом другой руки Кадык сжал горло Андрея и, прижав ему нож к щеке, скомандовал:
– Стоять, стерва! Ложи волыну!
Вновь прозвучал выстрел, и Вера с недоумением взглянула на свой пистолет, дуло которого смотрело книзу. Лоб Кадыка расцвёл красными лепестками. Он отпустил шею пленника и рухнул на ступени. Андрей остолбенело уставился на Веру, будучи не в силах раскрыть рот и попросту не веря в происходящее.
Подбежавший к ним лейтенант жарко шепнул:
– Всё, всё… Этот жирдяй – бригадир Дяди-Гиряя! Уходите немедленно!
– Вы что, не арестуете нас? – озадачилась Вера.
– Да это не простые менты! – шепнула ей подбежавшая вслед за Бакаловым Томка.
– Беспредельщики, ломом подпоясанные… Гиряевскую шайку под корень метелят. Видела, как Лёшка длинного грохнул? Вот это выстрел!
– Как-кой Лёшка? – заикаясь, спросила Вера.
– Вот этот, «Тельма и Луиза»? Так значит, мы домой едем, Том?
– Вы поезжайте! – ровно сказала Томка, как о деле давно решённом. – А я остаюсь… С лейтенантиком!
И пропела, чуть подбоченясь: «Лейтенанту я дала Всё, что мужу берегла: Провести баталию, Придержав за талию…»
Опомнившись от Томкиной частушки, Бакалов сунул Вере обойму от «макарова» и шепнул:
– Замени, а стреляную выбрось! Только аккуратно. Сумеешь?
– А то! – рассеянно сказала Вера.
– Томка, ты вот что… Будут неприятности, отправь смску!
