Трудно сегодня сказать, кто первый почуял неладное в доме старого владельца погребка: но никто из него ни разу не выглянул в окно.
И хотя дело происходило в XVII веке во Франции, а если совсем точно — 5 июля 1692 года в Лионе, реакция у людей была такая же, как у нас сегодня: зайти и посмотреть. Зашли. Окликнули хозяина. Молчание. Прошли в комнаты — никого нет.
Бросилась в глаза откинутая крышка сундучка, в котором были спрятаны деньги. Сундучок оказался пуст. Спустились в погреб, где стояли бочки с вином. И застыли на месте: в углу в луже крови лежали хозяин и его жена.
Был поздний вечер, и бежать куда-либо уже не имело смысла. Только на следующий день прибыл прокурор Королевского суда, но толку-то! Опрос свидетелей ничего не дал. Тела нашли давно остывшими, и точно определить, когда произошло убийство и куда скрылись злодеи, не представлялось возможным (до появления криминалистики как науки оставалось два с лишним века). Приходилось уповать только на чудо.
Чудо! Может быть, именно за этим словом всплыло у кого-то в памяти имя человека, про которого говорили, что он умеет отыскивать воров и убийц каким-то своим, необычным способом, — Яков Аймар.
Про Аймара нам известно только то, что это был зажиточный крестьянин, который жил в маленькой деревушке под Лионом. Привезенный друзьями покойного в Лион, он был представлен королевскому прокурору. Тот спросил, сможет ли Аймар изобличить убийц и как.Аймар показал деревянный прутик, раздвоенный на конце рогулькой.
Розыск Яков Аймар начал с погребка. Свидетели обратили внимание: еще при входе в погреб с ним что-то произошло. Лицо побледнело, глаза полузакрылись, взгляд стал каким-то отсутствующим. Яков что-то забормотал про себя. В сумраке подпола, при тусклом свете фонаря увидели: прутик пригнулся к земляному полу там, где были найдены трупы.
Аймар вышел наверх и медленно пошел по улице. Толпа любопытствующих, перешептываясь, пошла следом. Вот он вышел из города. Вот перешел мост. Повернул направо, побрел берегом реки. Аймар шел и шел, и толпа через какое-то время отстала. Только стражникам было велено идти за ним до конца.
К вечеру Аймар и его спутники пришли к стоявшему на отшибе дому. По-прежнему, словно в полубреду, Яков вошел в него.
В углу стояла пустая бутылка. Прутик глухо звякнул о стекло. Стражники опросили хозяина, местного садовника, его детей. Да, заходили трое каких-то мужчин, попросились передохнуть. Их угостили вином, пили из этой бутылки.
И вновь продолжалась странная погоня. Прутик привел к деревянному трактиру. Хозяин с удивлением смотрел на диковинного человека, который, что-то бормоча, прошел к одному из столов, коснулся веткой-рогулькой грубо сколоченных стульев, потом поднялся наверх и в одной из комнат показал на кровати. Трактирщик подтвердил, что не так давно здесь ночевали трое путников.
Так шел Аймар со стражниками несколько дней, заходя в случайные дома и придорожные харчевни, и каждый раз повторялась эта картина. В конце концов они вышли к военному лагерю при Саблоне.
Якова стала бить сильная дрожь, он заволновался, сказал, что искать уже недолго, убийцы здесь, сейчас он их покажет… Но стражники молчали, переглядываясь. Одно дело — обычные уголовники, другое — солдаты: народ буйный, вооруженный, своих в обиду не даст. Втроем против них не сунешься.
Они уговорили Аймара вернуться в Лион и доложить обо всем прокурору, получить, как принято говорить нынче, санкцию на арест. Когда же возвратились опять в Саблон, прутик был неподвижным — преступники исчезли.
Долгая дорога привела их в городок Бокер. Они прошли узенькими извилистыми улочками и вышли к городской тюрьме. ‘Здесь’, — сказал Аймар. Перед одним из колодников прутик стал гнуться…Это был некто Боссю, приведенный в тюрьму буквально час назад: он попался на краже.
Аймар вновь побрел по городским улицам. Вышел на дорогу. ‘Куда она ведет?’ — ‘Те, кто был с Боссю, ушли по ней’.
Но стражники уже устали ото всей этой истории. Псих с рогулькой готов еще год ходить по всей Франции. Одного схватили — и хватит.
Яков доказывал, что нужно продолжить поиск. Стражники, однако, стояли на своем. Всю обратную дорогу Аймар мог идти только впереди Боссю. Оказывался сзади — становилось дурно, начинало щемить сердце, била дрожь, как в тот момент, когда впервые вошел в забрызганный кровью погреб.
На допросе Боссю в конце концов сознался в убийстве и ограблении. Чтобы еще раз проверить Аймара, провели то, что мы называем сейчас следственным экспериментом. Ему завязали глаза и вновь ввели в погреб. Прутик стал гнуться к земле в тех же местах, что и в первый раз.
Н. Н. Непомнящий
