У меня мнение, что кто-то хочет замутить заговор. Не какой-то там сраный заговор, а настоясчий такой Заговор… Не люблю я замуты всякие. Лучше пойти и вые@бать Катьку с нашего двора. Она – добрая и дает без всяких замут и про заговоры не слышала.
Вот бывало, встретишь ее, как она спускается со второго этажа. Наверное, на чердаке опять показывала пез@ду пятиклассникам. И без разговоров хватаешь ее за грудь.
Вот ведь какой феномен! Кто только не мял ее маленькие теннисные мячики! А они все такие же упругие. И жо@па такая же упругая.
И еще Катька – е@банутая с детства. И вот она такая е@банутая смотрит на тебя такими добрыми глазами и говорит: «Ты хочешь няню?» — это она так называет процесс, когда присовываешь ей и пыхтишь минут пятнадцать над Катюхой в сыром подвале на грязном обоссаном бомжами матраце…
«Хочу! Здесь жди!» — а сам бегу до унылого магазина к унылой продавщице и покупаю «Винстон легкий», пару банок пива «Охота крепкое», ган@донов и каких-то драже типа «Скитлз» или в том же духе.
Возвращаюсь к ней со всем добром. А она как стояла посреди двора возле лавочки в своих потертых джинсах и кофточке серого цвета, так и стоит. Сразу сую ей в руки эти драже и, хватая ее за руку, тащу в сарай.
Мне мой добрый дед дал ключи от этого сарая. Чтобы менты не видели, как я курю траву.
А дед любит со мной разговаривать, а я разговариваю с ним, только когда покурю. И нам этот совместный проект очень нравится. Я – накуренный, дед – пьяненький, сидим-пиз@дим…
Открываю старый ржавый замок, пихаю Катьку на старый диван, что там стоит. Сам распаковываю пакет. Пиво – на пол, сигареты – на диван, ган@доны – туда же.
Я ган@доны не люблю, но теперь приходится только с ними. Я не е@бусь с Пэрис Хилтон. Я не тра@хаю солисток Виагры или Блестящих. Я е@бу телок с нашего двора. А Катька – тоже с нашего двора, поэтому имею полное право е@бать ее в рот, в пез@ду и в жо@пу.
Катька сидит и смотрит, как я смолю беломорину, она не любит травку, ее сразу тянет блевать и смеяться, а я не люблю тра@хать обкуренных и облеванных барышень нашего угрюмого двора. Я – типа эстет. Поэтому не предлагаю ей.
В голове начинает затягиваться туман, он начинает сползать с моего лица и спускается вниз. К штанам. Вот, теперь можно отрываться. Открываю банки пива. Одну себе, другую – моей принцессе на диване. Пару глотков – ляпота!
Смотрю на нее и представляю себе вместо конопатой мордашки с добрыми как у тюленя глазами Линдси Лохан (вот фамилия пез@дец!). Я ее увидел в газете, я газеты только в туалете читаю, и то, что не использую. А фотками я не подтираюсь. Поэтому Линдси из туалета переехала ко мне в комнату.
Счас, буду е@бать тебя Линдси… В голове отдается молоточками каждая моя е@банутая мысль. А руки уже снимают кофту с Кати…
Она с каким-то обреченным вздохом начинает теребить моего младшего брата. Я, стоя над ней, сидящей на диване, хлебаю пиво и вижу с закрытыми глазами, как мы с Л. Лохан катаемся в Диснейленде…
Эй, бл@я аккуратней соси! Через минут пять я уже пыхтел на Катьке.
Я не люблю камасутру, я не люблю французов и немцев, что они придумали стандарты как тра@хаться, что надо менять позы и так далее. Я люблю ставить раком и просто, как говорят, по-миссионерски.
Раком ставить не хотелось, поэтому я выполнял свою миссию. Попыхтев три раза (а больше я не могу и не хочу), я вспомнил, что с утра меня тревожил какой-то вопрос. Я спросил у Кати, какой сегодня день? Она сказала, что не знает, да какая разница.
Она – добрая и ей поху@й на все… А мне нет. Мне не поху@й.. Я вспомнил про заговор…
С самого утра все женщины были какими-то нарядными и какими-то бл@ять грустными…
Даже унылая продавщица в магазине была нарядной…
Размышляя, я встал с дивана, а Катька продолжала лежать и смотреть в потолок…Добрая и молчаливая…
Вспомнил!!! Это всемирный заговор женщин, чтобы мы оказывали им внимание в этот день…Я раскрыл ширинку – вытащил братца и стал елозить Катьке по губам…
С 8-ым марта тебя!!! Катюха… Она начала привычно облизывать мой перец…
